Сериал С пяти до девяти онлайн

Сакураба, посвятив себя преподаванию английского языка, не находила удовлетворения в своей профессиональной деятельности, и её глубоко затаённая, почти мифическая страсть оставалась, к сожалению, лишь далёким воспоминанием. Она, с трепетной надеждой, грезила о возможности раствориться в архитектурном великолепии небоскребов Нью-Йорка, о воплощении своего потенциала в полной мере… Однако, несмотря на её неутомимые усилия и самоотверженный труд, эта заветная цель казалась настолько недосягаемой, словно мечтой, ускользающей сквозь пальцы. Переезд в этот мегаполис представлялся ей практически нереальной перспективой, а дальнейшее ее продвижение на этом пути – словно бесконечное и безрезультатное ожидание. И её личная жизнь, подобно запутанной мелодии, напоминала, казалось, застрявшую на одном аккорде. В свои двадцать девять лет она, по сути, утратила ощущение близости и глубины в отношениях, словно забыв, каково это – испытать искреннюю привязанность и взаимопонимание. Лишь одна трагически неловкая, роковая случайность, словно вырванная из потока времени, перевернула ее жизнь, бросив ее в водоворот невообразимого унижения. Во время торжественной траурной церемонии, вызванной банальной ошибкой, Сакураба, испытывая оцепенение и растерянность, непроизвольно рассыпала священный пепел на лицо монаха – воплощение смирения и духовности. Этот акт, продиктованный лишь неловкостью и невежеством, обернулся для нее невообразимым унижением, словно ударом под дых, сжигая её изнутри. Краснея от стыда, она, с искренним сожалением и искренними извинениями, сорвалась с языка, словно завороженный поток, пытаясь исправить свою нелепую ошибку. Вскоре, обеспокоенные ее продолжительным одиночеством и странным увлечением траурными обрядами, родственники, почувствовав необходимость вмешательства, предприняли дерзновенный шаг. Под маской дружеской встречи они организовали ей сюрприз – свидание вслепую, надеясь, что этот непредсказуемый поворот судьбы принесет ей хоть какое-то облегчение. Каково же ее ошеломляющее потрясение, когда, напротив её стола, оказывался… тот самый монах – символ печали, духовной чистоты и, казалось, теперь – ее собственной, запутавшейся судьбы.